Люди и земли местного винного движения Чили

Некоторые общины коренных народов, долгое время отрезанные от земли и ресурсов, находят путь в винодельческой промышленности.

Насилие вспыхивает на улицах Сантьяго, Чили, когда протестующие маршируют за права населения мапуче. Одинокая фигура, вооруженная маленьким флагом мапуче, падает на землю, когда национальная полиция — карабинеры — стреляет из водомета.

Разлагающие последствия маргинализации поставили мапуче, крупнейшее коренное население Чили, на грань отчаяния.

До сих пор Чили была единственной южноамериканской страной, исключившей коренные народы из своей конституции. На момент публикации д-р Элиза Лонкон, член общины мапуче, председательствует на конституционном собрании по созданию многонационального документа для всех граждан.

На протяжении веков лишенные наследства существовали без официального признания, что привело к крайней нищете, потере языка, культуры и семьи для почти 9% чилийцев — примерно двух миллионов человек, — которые идентифицируют себя как коренные жители.

Учитывая эту историю, представьте, как были удивлены жители небольшой деревни мапуче, известной как Бучауэико, когда группа энологов из Винья-Сан-Педро, известной чилийской винодельни, объявилась в 2014 году в поисках партнерства по виноградарству.

Сельскохозяйственное сообщество в долине Маллеко, к югу от реки Био-Био, выращивало пшеницу, картофель, немного крупного рогатого скота и сады. Хотя известно, что виноградники существуют дальше на север, это отдаленное сообщество никогда их не видело.

Не обладая знаниями в области виноградарства, Бучауэико изначально отвергли идею партнерства с незнакомцами для выращивания неизвестного урожая. Мария Лонкомилла, виноградарь из Бучауэико, говорит, что была удивлена ​​и нервничала, потому что местные жители ничего не знали о выращивании винограда.

Но город был в отчаянном положении. Сегодня там проживает 24 семьи; когда-то их было 64. Борьба за экономическое выживание разрывала сообщество на части. Не имея постоянного источника дохода, молодежь уезжала на сельскохозяйственные работы в Центральную долину или в лесоводство в горах. Старейшины знали, что нужно что-то делать.

«Работа, которую мы делали раньше, была трудной, — говорит Педро Курин, ныне виноградарь из Бучауэико. «У нас были плохие времена в лесозаготовительных компаниях и на плантациях».

Итак, они рискнули, воспользовавшись возможностью того, что вино может повысить осведомленность об их обстоятельствах, рассказать о богатстве их наследия и, что наиболее важно, обеспечить экономическую стабильность, необходимую для восстановления их сообщества.

«Это новое направление бизнеса для нас, и мы очень рады, что изучаем еще одну область бизнеса», — говорит Люси Курин, руководитель и виноградарь Buchahueico. «Мы также благодарны, что Винья Сан-Педро выбрала наше сообщество».

Представляя около 85% коренного населения Чили, мапуче когда-то населяли большую часть южной части Чили от реки Итата. Испанские конкистадоры, эпидемии, насильственная ассимиляция и пренебрежение со стороны чилийского правительства сократили их территорию до района к югу от реки Био-Био в регионе Араукания.

Исторически сложилось так, что большая часть виноградарства Чили была сосредоточена в центральной части Аконкагуа и Центральной долине вокруг Сантьяго.

По мере развития отрасли и изменения климата прохладные и влажные регионы долин Маллеко и Био-Био стали жизнеспособными для виноградарства.

Проект Buchahueico начался с двух семей. Сегодня их девять, на каждой из которых около шести акров виноградников. Мапуче владеют землей, а Сан-Педро обеспечивает финансирование виноградников, обширное обучение виноградарству и постоянную поддержку.

Здесь мапуче стали экспертами в выращивании экспрессивного Пино Нуар. В результате получается Tayu 1865. Название переводится как «наш» на языке мапудунгун.

«Произошло нечто невероятное, — говорит Вивиана Наваррете, винодел проекта Buchahueico. «Сегодня я скажу, что они лучшие производители винограда, которые у меня есть».

Связь мапуче с землей и небом, означающая «люди земли», выходит за рамки энологического понимания. Когда виноградникам нужна вода, они проводят церемонию просьбы о дожде. Когда идет слишком сильный дождь, они держат другую просьбу, чтобы дождь прекратился.

Учитывая, что их виноградники не больше, чем климат Бургундии, мапуче хорошо знают свои лозы, оценивая их здоровье до того, как дать показания.

Этот новаторский проект объединяет всю семью на винограднике, создавая жизнеспособную и устойчивую бизнес-модель, которую можно воспроизвести с будущими винодельческими или другими контрактами на выращивание урожая, помогая положить конец распаду сообщества и культуры.

«Это дает нам еще один способ зарабатывать здесь на жизнь, способ жить лучше», — говорит Педро Курин. «Мы рады и надеемся, что в нашем сообществе будет еще больше этой работы».

Наваррете чувствует, что работа с мапуче глубоко повлияла на нее.

«Я выросла как профессионал и как человек, — говорит она. «Хотя я всегда работаю с вином, я спешу. Они научили меня замедляться, чтобы лучше наблюдать за терруаром и местом. Чтобы быть более связанным».

Дело национальной гордости

Карлос Кардоен когда-то был печально известным производителем оружия, но в 1990-х годах переключил свое внимание на сельское хозяйство, и особенно на виноградарство. Попутно он давно питает страсть к коренным народам Чили. За десятилетия путешествий он собрал искусство, историю, документы, окаменелости и артефакты древних культур.

Обеспокоенный тем, что чилийцы больше заботятся об иностранном культурном влиянии, чем о своей собственной истории, он открыл музей Кольчагуа в Санта-Крус в 1995 году, чтобы осветить и рассказать о богатой истории коренных народов Чили.

Сегодня Фонд Кардоена курирует три музея, посвященных культурам коренных народов, и музей Винья-Санта-Крус, который дает посетителям интерактивный опыт в честь коренных народов Чили.

«Культура Винья-Санта-Крус основана на трех основных культурах коренных чилийцев, — говорит Эмилио Кардоен, директор Винья-Санта-Крус. «Сначала мы отводим посетителей в наш подвал, чтобы показать им свое сердце, а затем поднимаемся в гору, чтобы продемонстрировать свою душу».

На вершине горы находятся три постройки: дом аймара (ликан антай) из пустыни Атакама, традиционный дом мапуче и статуя моаи Рапа-Нуи с острова Пасхи. Благодаря опытным гидам гости узнают об истории, культуре и обычаях этих коренных народов через зрение, запах, звук и вкус. Санта-Крус также производит вино, вдохновленное каждой культурой.

Да, это туристическое направление, созданное поселенцами для прославления культуры коренных народов. Но Эмилио считает, что это приближает посетителей на один шаг к пониманию того, о чем они, возможно, только читали в книгах. Кроме того, местные школы используют этот опыт как средство расширения знаний и понимания коренных народов.

«Посетители могут сфотографировать моаи, не отправляясь на остров Пасхи, или постоять внутри дома аймара, сделанного из камня, глины и кактусового дерева», — говорит Эмилио. «Мы построили его, чтобы получить опыт. Гости уходят с большим уважением и пониманием этих культур».

Импортированная идентичность и экономическое выживание

В отличие от пышных южных и центральных районов Чили, северная территория пустыни Атакама — земля конфликта: бесплодие и запустение соседствуют с красотой и жизнью. Возраст этой древнейшей и самой засушливой неполярной пустыни на Земле составляет от 20 до 40 миллионов лет, и она в 50 раз суше, чем Долина Смерти в Калифорнии.

Тем не менее, на протяжении веков ликанские антаи выращивали здесь Vitis vinifera.

Племя считается одной из древнейших цивилизаций в мире, и на протяжении тысячелетий оно называло эту землю своим домом. В древние времена ее члены искали мистическую взаимосвязь земли и неба с помощью галлюциногенов. По прибытии в середине 1500-х годов испанцы выступили против этого мировоззрения. С помощью креста и меча были осуждены духовные практики Ликана Антая, а вино было введено в священных целях.

«Виноградарство в пустыне Атакама пришло с первыми испанскими поселенцами и иезуитами по Тропе инков, — говорит Вильфредо Пабло Крус Мурана, генеральный директор Cooperativa Campesina Lickan Antay. «Наших предков евангелизировали священники с вином».

Полагаясь на ритмы солнца и луны в виноградарстве, они веками производили вино из местного винограда Криолла для личного потребления.

«Я думаю, что самым удивительным аспектом для меня является отношение Lickan Antay к вину», — говорит Серджио Хара, винодел Ayllu Winery. «Они используют вино для своих обрядов и чтобы сказать «спасибо» земле. Каждый раз, когда ликанский антай пьет вино, перед первым глотком он дважды выливает вино на землю: первый — в благодарность Матери-Земле, второй — в благодарность своим предкам».

Как и мапуче, это маргинализованное сообщество является одним из самых бедных в Чили. Поэтому в 2017 году 20 семей объединились, чтобы сформировать кооператив, вовлекая сообщество в коммерческое производство вина для выживания. Родилась винодельня Айлу.

«Мы чувствуем ответственность за сохранение нашей культуры, традиций и уважения к окружающей среде», — говорит Круз. «У нас здесь есть идентичность и история».

Покинув долину Мауле, чтобы присоединиться к команде Айлу, Хару привлекло это место. «Середина пустыни — это экосистема, неизвестная большинству чилийских виноделов», — говорит он.

После того, как он прибыл, Хара заметил, что вино Криолла пострадало от окисления и самопроизвольного брожения в бутылке. Ему нравилось сотрудничать с давними членами сообщества, чтобы внедрить современные методы в их местное вино.

Проект Ayllu процветает. Еще 20 виноделов готовы присоединиться к кооперативу. Туристы отправляются из Сан-Педро-де-Атакама в гости, за покупками и на праздники урожая в Токонао, способствуя развитию местной экономики.

«Вино — это маяк, который приводит к нам людей», — говорит Хара.

Благодаря тому, что винодельческое наследие сообщества обеспечивает экономическую устойчивость, Круз желает, чтобы рынок стремился понять Ликан Антай через его исторические сорта — Паис и Мускат де Александрия, винифицированные полусухие, — а не через рыночный глобализированный виноград.

Некоторые видят в вине признак класса, строящие погреба для выдержки желанных покупок, в то время как другие рассматривают его как сельскохозяйственный продукт, который покупается и тут же потребляется. Критики деконструируют его, чтобы определить его субъективную ценность. Но для некоторых чилийских общин коренных народов этот западный продукт, навязанный завоевателями, открывает путь к их выживанию.